В этой статье вы узнаете о фиолетовом цвете глаз, и кто имел такие глаза из знаменитостей.
Есть предположение, что у первых людей на Земле были только темные глаза, они имели темную кожу, поскольку жили в теплом климате. И теперь большинство людей с карим цветом глаз. Но в северных странах часто встречаются мужчины и женщины со светлой кожей и серыми, голубыми, очень редко – фиолетовыми глазами.
Некоторые ученые считают, что светлый цвет глаз появился от смешения разных народов и генетической мутации. И если голубые и серые глаза с оттенками встречаются довольно часто, то фиолетовые глаза – это редкость. В этой статье поговорим о фиолетовых глазах.
Бывает ли фиолетовый цвет глаз у людей?
Цвет глаз зависит от 2 факторов:
- Наличие меланина в организме и радужной оболочке – чем больше, тем темнее глаза
- Плотности радужной оболочки глаза – чем плотнее, тем светлее глаза
Внимание. У новорожденных детей количество меланина небольшое, поэтому почти все дети рождаются с голубыми или светло-серыми глазами. Постепенно, приблизительно в течение полугода, у большинства детей цвет глаз меняется, но у некоторых детей глаза такими же и остаются. С возрастом количество меланина снижается, и в пожилом возрасте у людей глаза светлеют.
Фиолетовые глаза от природы бывают очень и очень редко. Таких глаз насчитывается несколько десятков на всей планете. Фиолетовый цвет глаз образуется, если в радужной оболочке приблизительно столько же меланина, как при голубых глазах, и особенностей преломления света.
Есть несколько теорий, как образуется фиолетовый цвет глаз:
- Теория Александрии
- Синдром Маркезани
- У альбиносов
Фиолетового цвета глаз
Особенности макияжа для бирюзовых глаз
Редкий цвет позволяет девушкам экспериментировать, подбирая макияж для бирюзовых глаз. Если правильно подобрать базу и тени-акцент, то взгляд превратится в какой угодно: зеленый, ярко-синий, темно-серый. Есть и другой вариант: подчеркнуть природный цвет, выполнив макияж в бирюзовых тонах.
Цвет волос для бирюзовых глаз имеет большое значение при выборе макияжа. Косметику нужно подбирать тщательно, стараясь ориентироваться на следующие особенности:
- Блондинкам подойдут слегка приглушенные тона: нежно-сиреневый на подвижное веко, светло-серый или светло-коричневый (без рыжины) на брови, абрикосовый или нежно-розовый – на губы;
- На брюнетках и шатенках хорошо смотрятся бежевые, шоколадные и золотистые оттенки на веках, персиковые румяна, зеленоватая подводка по нижнему веку и оттенки вишни, пепла, розы на губах;
- Рыжеволосым красавицам нужно поиграть со светло-зелеными, бежево-золотистыми палетками для глаз, карамельно-коралловой помадой и персиковыми румянами.
Бирюзовые и зеленые цвета радужки относятся к редчайшим в мире, в отличие от распространенных карих, а потому выполнить макияж для них – задача непростая, но очень интересная. Нет какого-то одного правила для всех случаев жизни. Можно дать лишь общие рекомендации, которые обязательно нужно проверить опытным путем.
Единственное правило, которое не стоит нарушать, звучит так: не стоит использовать в макияже тени, абсолютно соответствующие природному цвету глаз. Получится некрасиво, неэлегантно. Это касается обладательниц любых глаз: ярко-синих, карих, серых.
Волшебные бирюзово-зеленые глаза обладают удивительным свойством. Дело в том, что бирюзовооким красавицам подходят как теплые, так и холодные оттенки. В зависимости от выбранного тона получится чистый цвет морской волны, прозрачно-зеленый или загадочный темно-голубой оттенок.
Попробуйте ради интереса надеть цветные линзы, чтобы убедиться в фантастическом эффекте, который появляется вместе с таким необычным оттенком. Так, бирюзовые линзы на карих глазах превратят девушку в загадочную красавицу. Независимо от цвета волос она сможет попробовать в макияже то, что недопустимо при природном цвете радужки. Например, серо-стальные или прохладно-графитовые, светло-сиреневые или темно-персиковые тени.
Бывает ли фиолетовый цвет глаз у альбиносов?
Альбиносы – люди, у которых меланина в радужной оболочке нет вообще. У них очень белая кожа, волосы, а глаза иногда кажутся красными из-за просвечивания кровеносных сосудов, и если учесть что радужная оболочка синяя, и в случаях, когда она отражается сильнее, получается фиолетовый оттенок.
Альбиносам нельзя загорать и появляться на солнце. Это аутоиммунное заболевание.
Фиолетовый цвет глаз бывает у альбиносов
Глаза фиолетового цвета — патология или особенность
Фиолетовый цвет глаз бывает от природы, такой оттенок получается путём смешивания синего и красного цвета. То есть это всего лишь один из вариантов синей радужки. Пигмент синего цвета – это не редкость, он встречается у многих представителей европеоидной расы. Фиолетовые глаза являются редкостью, но всё-таки встретить их можно.
Людей с фиалковыми глазами редко можно встретить в повседневной жизни. В большинстве случаев такой цвет делают при помощи цветных контактных линз. От рождения данный оттенок бывает очень редко.
Мифы
Мало кто видел людей с фиалковыми глазами. Больше того, многие вообще считают, что подобного цвета радужной оболочки нет. Но это не так, достаточно вспомнить знаменитую Элизабет Тейлор, у которой были действительно сиреневые глаза и два ряда ресниц. Хотя споры идут до сих пор, некоторые люди, рассматривая фотографии великой актрисы, говорят, что её органы зрения имеют синевато-серый цвет, но не фиолетовый.
Распространена легенда, что сиреневый цвет радужки наблюдается у людей, которые болеют загадочным недугом под названием Александрия. Согласно этой легенде, несколько веков тому назад над одной египетской деревней была огненная вспышка в небе, которую увидели все жители. После этого в поселении стали рождаться детки с бледной кожей и фиалковыми глазами. Первым таким ребёнком стала девочка Александрия. Эта девочка прожила долгую жизнь, и такой цвет радужной оболочки впоследствии передался её четырём дочерям.
К обладателям фиолетовых глаз люди относятся несколько с опасением. Многие считают, что такие люди наделены необычными способностями.
Примечательно, что люди с фиолетовым цветом глаз обладают поистине идеальным зрением.
Медицинские версии
Глаза могут быть сиреневыми и при различных заболеваниях, в основном генетического плана. Данное явление может быть связано с альбинизмом. В этом случае не вырабатывается пигмент меланин. У больного наблюдается слишком светлая кожа, белые волосы и светлые глаза. Иногда у альбиносов радужка красноватого цвета, но может быть и сиреневой, что объясняется смешиванием синего пигмента, который в небольшом количестве есть в глазах альбиноса, и красного цвета:
- Альбиносы очень чувствительны к солнечному свету. Он проникает сквозь радужную оболочку. За счёт чего она приобретает сиреневатый оттенок. Альбинизм – это следствие генетической мутации.
- Причиной сиреневатого оттенка органов зрения может быть синдром Маркезани. Это наследственное заболевание, при котором у больного низкий рост, подвывих хрусталика и проблемы с сердцем. Характерными симптомами данного заболевания является короткое туловище, шея и недоразвитые конечности. Больного часто беспокоит боль в суставах.
Болезнь обусловлена поражением соединительной ткани. У больных нередко наблюдается радужная оболочка сиреневатого цвета. Лечение в этом случае направлено на нормализацию внутриглазного давления. В целом прогноз для больных благоприятный, но нередко развивается глаукома.
Причина фиолетовой радужной оболочки не всегда кроется в генных мутациях. Иной раз такой оттенок радужки просто является особенностью человека. При этом фиолетовый цвет в полной мере проявляется к полугоду жизни ребёнка.
Сколько людей в мире имеют самый редкий фиолетовый цвет глаз?
Кроме Элизабет Тейлор у других знаменитостей не встречалось фиолетового цвета глаз. Да и вообще, очень должно повезти, чтобы встретить на улице такие глаза.
Наверное, потому, что фиолетовые глаза – это редкость, и, чтобы сделать свой роман уникальным, некоторые авторы наделяют своих героев фиолетовым цветом глаз. Это такие книги:
- Автор Вера Кашма, фантастический цикл романов «Хроники Арции», где фиолетовые глаза у всего рода Вилльо-Гризье.
- Автор фантастического цикла романов «Конгрегация» Надежда Попова описывает удивительные фиолетовые глаза Маргарет фон Шенборн.
- Фиолетовыми глазами наделил и известный писатель Анатолий Рыбаков Николая Ежова – начальника НКВД, в романах «Страх» и «Дети Арбата».
Девочка с бирюзовыми глазами
Честно говоря, я не уверен, что глаза ее были именно бирюзовыми. Скажу больше, я смутно представляю, как выглядит бирюзовый цвет. Мне слово нравится. Красивое и необычное. Чуть-чуть волшебное даже. Когда увидел ее впервые, решил, что оно очень подходит. И сейчас так думаю.
Мы приехали в Симферополь рано утром и где-то к десяти часам уже были на турбазе. Распаковав сумки, быстро исследовав нашу половину домика, – а что там исследовать! – я вышел на террасу. Ждал маму, чтобы идти на пляж. Она, как обычно, с переодеванием возилась долго, и мне ничего не оставалось, как смотреть по сторонам. Домик стоял в дальнем углу турбазы, густо засаженной алычой, елками, еще какими-то деревьями – в ботанике я не силен, потому много увидеть не получилось. Забор и за ним лес, поднимающийся вверх по склону, стены двух соседних домиков, близнецов нашего, да кусочек вымощенной старым, растрескавшимся асфальтом, дорожки. Направо дорожка вела к воротам турбазы, за ними, превратившись в тротуар, – к автобусной остановке, поселку и вниз, к морю. Куда можно выйти, если свернуть налево, я не знал. Оттуда неторопливо шла девчонка, моя ровесница.
Вообще-то, я на девчонок в то время особого внимания не обращал. Они меня и в школе достали своей глупой болтовней, хихиканьем, перемигиваньем, дурацкими сплетнями. Но на эту почему-то засмотрелся. Худенькая, стройная, в коротких бежевых шортах и топике, она шла удивительно грациозно. Не сутулилась, не размахивала руками и в то же время не пыталась вилять бедрами. Наверное, так ходят профессиональные балерины? Я не знаю. Я просто стоял и глазел на нее.
А девчонка, поравнявшись с домиком, вдруг повернула, подошла и начала подниматься по ступенькам.
— Привет! Вы наши новые соседи? Давай знакомиться, меня зовут Ася.
Она смотрела мне прямо в глаза и улыбалась. Не надменно, не язвительно, хорошо улыбалась. И я растерялся. Почувствовал, что начинаю краснеть. Не могу сказать, что Ася была такой уж необыкновенной красавицей. Овальное личико, светло-русые волосы собраны в толстую косичку, лежащую на плече. Маленький рот, нос… не кнопка, но тоже маленький. Зато глазища – огромные. Бирюзовые. Видывал я девчонок и покрасивее, даже в нашей школе, не говоря о кино. Но все же она была совершенно необыкновенной. Я и сейчас не могу выразить словами ощущение, возникшее под ее взглядом. А тогда выдавил с трудом:
— Кирилл.
— Очень приятно, – девочка прошла по террасе, села на один из плетеных стульев. – И как тебе здесь, нравится? Первое впечатление. Мне – очень. Мы уже почти неделю отдыхаем.
Ответить я не успел. Пока пытался придумать что-нибудь умное, на террасу вышла мама. И, естественно, сразу же перехватила инициативу в разговоре. А мне осталось только поддакивать и кивать.
Так мы с Асей и познакомились. Она действительно оказалась моей сверстницей и тоже отдыхала вдвоем с мамой. Это почти все, что я о ней узнал, хоть болтали мы часто и обо всем на свете. Но как-то всегда получалось, что о себе Ася не рассказывала, а расспрашивать я не решался. Даже откуда она родом, не выяснил. Мама была уверена, что соседки приехали из России, откуда-то из провинции. С Севера или с Урала. Во всяком случае, не москвички, это точно. Москвички – они же все такие задаваки!
Ася задавакой и воображалой не была, хоть знала побольше, чем все отличники нашего класса вместе взятые. А сколько она читала! Быстро и, по-моему, все подряд, что в руки попадало. Я не понимал, для чего это нужно. У нас и разговор на эту тему получился. Странный разговор… Хотя странным он мне показался гораздо позже.
Не помню, зачем я в тот раз прибежал посреди дня на турбазу. Может, мама послала или финансы пополнить нужно было. Не важно. Ася сидела на террасе одна, читала газету. Я плюхнулся рядом на стул, поинтересовался:
— Что в мире происходит?
Так отец всегда спрашивает у мамы, когда застает ее вечером у телевизора. Сам он никогда новости не смотрит. Тем более газет не читает – «Чтобы не расстраиваться». И я с ним согласен.
— В Сенате США начались слушанья по Иракскому ядерному досье.
— И тебе это интересно?
— Разумеется. Классический случай. Попытка силового изменения статуса-кво в условиях заведомо недобросовестного анализа долгосрочных последствий.
Честно говоря, я не понял и половины того, что она сказала. Но не мог же я в этом признаться? Произнес, стараясь придать голосу солидность:
— Политика – полный отстой. Болтовня и демагогия.
— Политика – составная часть психоистории. Я бы тоже хотела заниматься планированием будущего. Как Селдон у Азимова. Но родители, естественно, хотят меня врачом-ксенобиологом видеть. Это у нас потомственная профессия. Искусственно созданная генетическая предрасположенность. Говорят, очень удачная линия получилась. Уже четырнадцать поколений держится и не ослабевает.
Тут уж я совсем обалдел. Наверное, выражение лица у меня было еще то. Потому как Ася, взглянув на меня, засмеялась.
— Ты что, фантастику не читаешь? Даже Стругацких?
Ах вот в чем дело! Это она фантазирует, оказывается. Что ж, фантастику я тоже люблю. Подумаешь Стругацкие! Зато я все книги «Теней войны» прочел, и «Пути Звезднорожденных», и много всего.
Мне так и хотелось это выложить. Но… Не сказал почему-то ни о «Тенях…», ни о «Путях…». Лишь плечами дернул. А она уже допытывалась:
— Кирилл, а ты кем бы хотел стать?
Я прищурился, готовясь взять реванш. Ну, на тебе, получай:
— Хрононавигатором!
— Классная профессия, – кивнула Ася, с готовностью подыгрывая. А затем добавила: – Только врешь ты все. Если бы хотел, Азимова наверняка прочел бы. «Конец Вечности» – это же популярное изложение фундаментальной теории хроноперемещений. И все-таки, серьезно, чем планируешь заняться в жизни?
Если серьезно… Я задумался.
— Юристом клево бы стать. Бабки они сшибают – дай бог! Но учиться дороговато, не потянем. Мама говорит, маркетолог перспективная профессия, а отец – логистика. Да я еще не решил! Времени навалом – целых пять лет. Придумаю что-нибудь. А ты? Если серьезно?
Она чуть помолчала, будто раздумывая. Потом посмотрела на меня своими глазищами. И ответила:
— Я серьезно.
И улыбается во все тридцать два зуба. За кого она меня принимает? Я даже обиделся тогда. Не хочешь признаваться, так и скажи, а фантазировать зачем? «Психоисторик», «ксенобиолог»… Не детсадовские же мы с ней!
Впрочем, обижался на Асю я недолго. Не та обстановка, чтоб заморачиваться такими пустяками. Лето, море, уйма свободного времени. Три недели в Крыму проносились со скоростью реактивного самолета. Утром – подъем, завтрак, пляж, аттракционы, обед, снова пляж или экскурсии, ужин, дискотека или кино, отбой, сон – и вновь по кругу.
С соседями мы виделись в основном на террасе. На пляже Ася если и появлялась, то рано утром, когда все нормальные люди спят. А уж дискотеки игнорировала и подавно. Где она пропадала целыми днями, я не знал. И в конце концов решил выяснить. Спросил у нее прямо.
— Я исследую окрестности, – просто ответила Ася. – Это ведь Крым, перекресток цивилизаций. Здесь каждый камешек хранит в себе частицу истории. Например, знаешь ли ты, что еще пять тысяч лет назад где-то в этих местах находилась последняя колония атлантов?
Я подозрительно уставился на девчонку. После разговора о будущих профессиях все время ждал от нее подвоха.
— Атланты? Здесь? Как они могли в Крыму оказаться? Это ж сколько тысяч кэмэ от океана?
— О, еще один, готовый искать Атлантиду на дне океана. Популярная гипотеза, но неверная. На самом деле Атлантида находилась ближе, чем ты думаешь. Зародилась эта древнейшая человеческая цивилизация на стыке Европы и Азии, в плодородной долине, лежащей вокруг большого пресного озера. Тысячелетия она процветала. Но затем произошла катастрофа. Уровень мирового океана поднялся, соленая вода прорвала скалы и хлынула в долину, – Ася помолчала несколько секунд. Затем махнула рукой в сторону моря и закончила: – Так Черное море и возникло. А от Атлантиды уцелели лишь несколько окраинных поселений. Самое крупное – здесь, в Крыму. Они продержались несколько столетий, пока их наука не деградировала, а сами не были ассимилированы варварскими племенами с севера и востока. И даже после этого их потомки основали несколько государств Средиземноморья. Трою, например, Рим. И так далее. Но это уже другая история.
— Фантазируешь ты все! Трою и Рим мы в школе учили. А про Атлантиду в Крыму там ничего не было.
— Если честно, основание этих государств потомками атлантов – пока гипотеза. Достоверных сведений о том, что с ними произошло, нет. Но вот то, что они здесь жили, – абсолютно точно. Значит, кое-что могло уцелеть с тех пор, какие-то следы их знаний, их науки. Находят же гробницы египетских фараонов! А цивилизация атлантов была куда более развита, чем древнеегипетская. Кое в чем она не уступала и современной европейско-христианской.
— Чего ж они тогда все утонули, если такие развитые? – фыркнул я.
Ася перестала улыбаться, посмотрела на меня укоризненно.
— А что бы ты сделал, если бы сейчас море вдруг поднялось метров на двести? И за спиной у тебя не горный склон, а равнина?
— Ну… Сел бы на самолет и улетел.
— Аааа… – она наклонилась, заглянула под столик, стулья. Покрутила головой, словно искала что-то. Посмотрела на меня вновь. – Где ты его прячешь?
— Кого?
— Самолет. На котором улететь собрался.
Она расплылась в улыбке. Крыть было нечем.
— Ну, не самолет… Машины есть, автобус…
— Ты не представляешь, о чем говоришь. Волна высотой в тридцатиэтажный дом несется с огромной скоростью, сметая все на своем пути. Это было самое крупное наводнение в истории человечества. О всемирном потопе слышал, надеюсь? То-то же.
Кажется, об Атлантиде Ася говорила серьезно. У меня даже мурашки по коже побежали. Древние подземелья, тайны забытых цивилизаций, невиданные сокровища. Как в кино про Индиану Джонса. Это вам не шуточки, не двадцатник, выигранный на прошлой неделе в автоматах.
«Золотая лихорадка» скрутила меня не на шутку. Два дня я ни о чем другом и думать не мог. Даже нырять стало неинтересно. Кончилось тем, что поднялся я рано утром, оставил маме записку – чтобы не волновалась – и отправился вместе с Асей в горы.
Лучше я б этого не делал! Или наоборот? Повезло сказочно, что ввязался тогда в «экспедицию»?
По горам ползать, обшаривая каждую ложбинку, каждую выемку заросших колючками скал – это вам не на пляже валяться и не в теплой водичке резвиться. Через четыре часа я думал уже не об атлантах, а о том, когда мы двинем обратно. Признаться девчонке, что устал, было стыдно. Оставалось терпеть и надеяться, что у Аськи сил не хватит до самого обеда этим заниматься. Я и предположить не мог, что она такая выносливая. И ловкая: умудрилась ни разу не сковырнуться. А я и коленку ободрал, и занозу болючую в палец загнал. В общем, мой пыл кладоискательства успел почти потухнуть…
…Когда я заметил ту дыру.
— Глянь!
Усталость будто рукой сняло. Я зачарованно разглядывал проем между скальными выступами, прикрытый густой кроной росшего чуть ниже дубка.
— Вход в подземелье!
— Не думаю. Он ведь на виду у всех, давно бы нашли.
Ничего себе, на виду! Если бы не оглянулся, то и не заметил бы. Я настроен был весьма решительно. Пару минут – и уже вскарабкался к отверстию, заглянул вниз. Луч Аськиного фонарика осветил уходящие вниз каменные стены, темный проем арки, ведущей в глубь скалы. Сердце начинало стучать все быстрее и быстрее. Вот оно, вот…
Ася тем временем тоже успела подняться. Вздохнула с сожалением.
— Слишком круто. Не спуститься без веревки.
— Да ну! Вон смотри – карниз. И там – выступ. Сейчас спустимся.
Не оставляя времени на возражения, я шагнул на кромку выступающей из стены плиты. Присел, опустился ниже.
— Кирилл, стой! А как назад выбираться?
Ох уж мне эти девчонки!
— Вылезем в два счета. Здесь же почти как по ступенькам. Давай, смелей.
Я протянул ей руку. Поколебавшись, она тоже шагнула на плиту…
Должно быть, наш общий вес все и решил. Камень под ногами вдруг просел, скользнул вниз. И я, охнув от неожиданности, следом. Ася успела бы отпрыгнуть назад, удержаться – если бы вовремя пальцы разжала. Или это все-таки я ее держал и сдернул вслед за собой?
Падать глубоко не пришлось – метра три всего. Но пол – сплошные камни. И вдобавок отколовшаяся плита грохнулась прямо мне на лодыжку! В ноге противно хрустнуло и тут же полыхнуло огнем вверх до самого колена. Я даже взвыл от оглушительной боли. Сгоряча схватился за лодыжку и взвыл еще громче.
— Кирилл? Кирилл? Что?
Асино лицо вынырнуло из полумрака, склонилось ко мне. Ее приземление получилось более удачным, разве что темнела длинная ссадина на предплечье.
— Где болит?
Мне и объяснять не пришлось, сама поняла. Лодыжка пухла прямо на глазах. И каждое прикосновение отдавалось новым взрывом боли.
— Перелом.
Я и сам догадывался, что перелом, но пока Ася не сказала, пытался на что-то надеяться.
— Может, просто вывихнул?
Какой там вывихнул! Слезы комком подкатили к горлу. Дурень! Идиот последний! На кой было лезть в эту поганую яму? Так хотелось вновь очутиться наверху, с целой, здоровой ногой! Однако время назад не повернешь, что сделано, то сделано.
И Ася, и я понимали: со сломанной ногой мне наверх не подняться. Нужно звать помощь. Но как? Собственного мобильника у меня в те времена, ясное дело, не было. А и был бы – при падении разбился бы вдребезги.
— Вылезти сможешь? – я старался не скрипнуть зубами от боли.
— Вряд ли. И как я тебя самого брошу? До турбазы часа два добираться, и назад еще. А если я это место не найду быстро?
— Так что ты предлагаешь?!
Я уже и смотреть боялся на ногу. Даже в полумраке видел, как она багровеет. Откуда-то из памяти вынырнуло гадостное слово «гангрена». Фу, глупость какая! Я старался успокоить себя, убедить, что перелом – пустяки. Но мне было страшно. Страшно, что мы отсюда никогда не выберемся. Или выберемся, но слишком поздно, и я умру от заражения крови. Или отрежут ногу и придется ездить до конца жизни в инвалидной колясочке.
Плакать при Асе я стыдился, но слезы сами потекли из глаз. Старался хотя бы не всхлипывать. И отвернулся. Заметила она? Думаю, да.
Минут пять мы сидели молча.
— Ась, ну попробуй вылезти.
Она вздохнула. Пододвинулась ближе. И скомандовала:
— Нет, я попробую кое-что другое сделать. Ложись на спину.
— Зачем?
— Нужно.
Она сняла с шеи медальончик. Обычная блестящая кругляшка с какими-то узорами. Ася всегда его носила, но я не присматривался: мало ли какую дребедень девчонки на себе таскают! Сунула его мне в ладонь, заставила сжать пальцы. Крепко!
— А теперь терпи. Будет больно.
— Постой, что ты собираешься делать?
Все эти манипуляции меня встревожили. Но Ася распоряжалась так уверенно, что противиться я не мог. Лишь следил, как она повернулась к моей ноге, осторожно повела вдоль нее ладонью. Над бедром, коленом, голенью… Нет, она не прикасалась ко мне. Но от кончиков тонких длинных пальцев потянулись светящиеся синеватые нити, похожие на крошечные молнии, коснулись моей раздувшейся лодыжки…
Молнии были хоть и крошечные, но вполне настоящие! Тряхнуло так, что в глазах все померкло. Куда там боль, которая была до этого! Я завопил во весь голос, не пытаясь больше сдерживаться.
Видимо, я и сознание потерял. Ни до, ни после не приходилось это испытывать, сравнить не с чем. Очнулся все так же лежащим на каменном полу пещеры. Ася сидела неподалеку, бессильно привалившись к стене. Увидев, что я смотрю на нее, тяжело оттолкнулась, подползла ко мне на четвереньках.
— Как ты себя чувствуешь?
Я прислушался к ощущениям. В ноге неприятно покалывало. Но той, нестерпимой, боли не было. И опухоль практически исчезла.
Ася осмотром моей лодыжки осталась довольна. Отобрала медальон, повесила вновь на шею. Поднатужившись, встала.
— Теперь ты.
— Что я?
— Теперь ты поднимайся.
Я уставился на нее с недоумением. То, что нога перестала болеть, еще ничего не значит. Перелом-то никуда не делся! Но спутница была неумолима. Ухватила за руку, дернула.
— Вставай, вставай! На меня обопрешься, если что.
Ага, обопрешься! Я ж ее на полголовы выше и килограммов на десять тяжелее. Не удержит, однозначно. Но Асина настойчивость завораживала. Стараясь не опираться на покалеченную ногу, я пересел на корточки. Осторожно выпрямился. Это походило на чудо: боли не было!
— Получилось! Попробуй подпрыгнуть.
Какое там «подпрыгнуть»! Мне смелости хватило хоть на то, чтобы наклониться и ощупать место недавнего перелома. Ни опухоли, ни боли. Но ведь так не бывает!
— Она же была сломана? Ася, ты же сама сказала, что перелом? – я не знал, что и думать. – Как ты это сделала? Магия, да? Магический амулет, да? Откуда он у тебя?
Ася фыркнула. Но в голосе моем испуга, наверное, было больше, чем когда понял, что нога сломана. И она рассказала.
— Это не амулет – ментальный усилитель. Я же тебе говорила, что у меня генетические способности к биологии. И что цивилизация атлантов уже шесть тысяч лет назад не уступала вашей сегодняшней. А сейчас – и подавно.
— Так ты из… Но они же погибли! Утонули все.
— Вот еще! Да, наши предки не могли остановить гигантскую волну. Но зато они умели другое. Они попытались замедлить течение времени на ее пути, чтобы успеть уйти из-под удара. Но смещенное время схлопнулось, накрыв почти всю долину линзой. Атлантида не погибла, она потеряла связь с остальным миром. Нашим ученым понадобилось четыреста лет, чтобы найти способ пробить туннель во времени. А у вас здесь прошло четыре тысячи. За это время вы о нас почти забыли, начали считать мифом. И пусть. Так даже лучше. Проще изучать вас. И направлять, когда нужно.
Под каменными сводами пещеры, в таинственном полумраке, я был готов поверить во что угодно. В магов, эльфов, в волшебную палочку Гарри Поттера. И уж тем более в пришельцев из Атлантиды. Да скажи она мне, что высадилась неделю назад из летающей тарелки, приземлившейся на вершине Аю-Дага, я бы поверил! Меня волновало другое.
— Ась… Зачем ты мне все это рассказываешь? Вдруг я проговорюсь ненарочно?
Ася улыбнулась. И подмигнула.
— Кто тебе поверит? У вас ведь все четко знают границу между фантастикой и «здравым смыслом», «реальностью».
Из пещеры мы выбрались без особого труда. Я подсадил Асю, она вскарабкалась, затем приволокла откуда-то из лесу здоровенную дровеняку – обычная девчонка ни в жизнь не дотащила бы! – столкнула ее мне. По дровеняке и я забрался на верхние, уцелевшие «ступеньки». Стоит ли говорить, что никакого подземного хода в той яме мы не нашли? Арка, так явственно виденная мной сверху, оказалась просто игрой света и теней на каменных выступах.
Через два часа мы были на турбазе. Даже к обеду умудрились не опоздать! И случившееся в пещере начало постепенно блекнуть, тускнеть. Должно быть, солнечный свет и полный желудок очень стимулируют «здравый смысл». Да и то сказать: нога выглядела в точности так, как и утром, боль начала забываться, даже покалывание прекратилось.
Вечером, лежа в постели, я старательно прокручивал события прошедшего дня, пытался понять. Скорее всего, ногу я только подвернул. Аська же неплохо разбиралась в медицине и биологии, сумела вправить. А то, что фантастики она начиталась и при этом сочинять мастерица, – давно известно. С этим я и заснул…
А проснулся от тихого стука в окно. Не стука даже – поскребывания. Если бы изголовье моей кровати не упиралось в подоконник, я бы и не услышал.
В окошко стучала Ася. Увидев, что разбудила, принялась махать рукой, вызывать. Спросонок я даже растерялся немного. Темень, глухая ночь на дворе. Что еще случилось чрезвычайного? Стараясь ни чем не грюкнуть, чтобы не разбудить маму, нащупал и натянул шорты, выбрался из спальни. Свет в коридорчике тоже зажигать не решился, потому с замком пришлось повозиться.
Ася успела оббежать вокруг домика и ждала меня на террасе. Едва вышел, сунула в руку сложенный вдвое блокнотный листик.
— Что это?
— Здесь номер моего… телефона. Наверное, мы завтра уедем. Маму срочно отзывают. В Ираке война вот-вот начнется, врачи понадобятся.
— Хорошо, я позвоню.
— Нет, звонить не получится… Но если… – смутившись, девочка потупилась. – Если действительно решишь стать хрононавигатором… Или очень сильно захочешь меня увидеть… Отправь эсэмэску с каким-нибудь коротким словом. Например, «Крым». Я пойму. И постараюсь тебя отыскать.
Она говорила так сумбурно! И в довесок чмокнула меня в щеку. От всего этого я слегка прибалдел, даже ответить не смог. А она быстро юркнула на свою половину, защелкнула дверь.
Ночь выдалась достаточно свежей, торчать дальше на террасе смысла не было. Я поплелся досыпать, рассудив, что утро вечера мудреней, а уж ночи – и подавно!
Но утро следующего дня встретило меня распахнутой настежь дверью соседских комнат и доносящимися изнутри лязгом ведра да шорканьем швабры. Дежурная уборщица готовила «апартаменты» следующим курортникам. Ася исчезла из моей жизни так же внезапно, как появилась.
С той моей поездки в Крым прошло уже несколько лет. Школу я благополучно закончил, поступил в универ. На логистику – папины аргументы перевесили. И в личной жизни все нормально, все как у всех.
А вот Асе я эсэмэску так и не отправил. Номер, написанный на той бумажке… Нет таких номеров ни у нас, ни в России. Нигде нет, я весь инет перелопатил в поисках хоть чего-то похожего. Поприкалывалась? Но зачем ей было для этого тайком вызывать меня среди ночи? Сколько раз я давал себе слово выбросить все происшедшее тем летом из головы. Почти убедил себя, что не было никакого перелома и волшебного исцеления, и уж тем более – пришельцев из Атлантиды. Что все это сказка, которую придумали мы, сидя вечерами на террасе. И сказка эта так туго вплелась в реальность потому, что и сама реальность тех вечеров была немного сказочной. Непривычная городскому жителю тишина, густой аромат хвои, легкая усталость перегретого солнцем тела. И вдобавок – неизведанная еще, волнительная дрожь, оттого что рядом с тобой сидит девчонка с огромными бирюзовыми глазами.
Да, в такое можно поверить. И я почти поверил…
Почти. Но иногда бывают моменты – не знаю, испытывали ли вы подобное? – когда остаешься один в темной комнате, за окном грохочут машины, вокруг, по ту сторону стен – голоса. В общем, жизнь идет. Но неожиданно ловишь себя на ощущении, что ты выпал из нее и теперь наблюдаешь откуда-то со стороны. Реальность будто чуть проворачивается, позволяя взглянуть на себя под странным, непривычным углом. И границы ее перестают быть жесткими, очерченными раз и навсегда. «Здравый смысл» отступает.
В такие минуты пальцы сами собой тянутся набрать заученный наизусть, не существующий нигде в мире – в нашем мире! – номер. И в голове вдруг промелькнет шальная, по-детски глупая мысль: «А хрононавигатором быть, наверное, интереснее, чем логистиком?».
Макеевка, 2007г.
Фиолетовый цвет глаз Элизабет Тейлор
У знаменитой американской актрисы Элизабет Тейлор было 2 вида генетических мутаций:
- У нее были фиолетовые глаза как у мифической Александрии
- Дистихиаз – 2 ряда ресниц
Благодаря густым ресницам и фиолетовым глазам очень многие завидовали Элизабет Тейлор, но такие мутации связаны с заболеваниями сердца, отчего актриса и умерла в 79 лет.
Итак, в этой статье мы узнали немного больше о фиолетовом цвете глаз.
Самая известная обладательница фиолетового цвета глаз — американская актриса Элизабет Тейлор
Видео: Самый редкий цвет глаз. Топ-5
Еще о глазах советуем почитать:
- Характеристика людей с карими и черными глазами
- Характеристика людей с голубыми и синими глазами
- Характеристика людей с зелеными глазами
- Характеристика людей с серыми, серо-голубыми, серо-зелеными глазами
- Что такое патчи для глаз и как правильно ими пользоваться?
